История семьи Демидовых. Гл. 2. Быковы

Семья Быковых
Отец моей бабушки Степаниды (1894 г.р.), Николай Степанович Быков, был сапожником высокого класса, к нему даже из Самары приезжали заказывать обувь. Моя мама помнит свои детские путешествия на чердак в родительском доме, где в углу стоял сундук с фасонными сапожками на каблучках времен Стешиной юности, в которых она когда-то прогуливалась по Самаре. Правда, в 1940-х, утратив мягкость кожи и изящество форм, обувь реанимации уже не подлежала. 

В семье Быковых было четверо детей: Степанида, Никита, Александра, Сергей и Клавдия. После смерти жены отец вскоре снова женился, и старшую дочь вернули в деревню нянчить младших. Они потом всю жизнь так и называли Стешу «нянькой». По классически-сказочным канонам, желанием мачехи было поскорее сбыть с рук чужих детей. И когда к старшей падчерице заслали сватов Демидовы, родители тут же согласились. Желания Стеши никто не спрашивал. И по прошествии долгой совместной жизни можно сказать, что для неё, хоть и «стерпелось», но так и не слюбилось. Помню, бабушка с дорогой душой рассказывала мне про какого-то паренька из Самары, который ей нравился, который до революции за ней ухаживал, дарил какие-то ленточки-орешки. А про деда никогда и не вспоминала, будто и не было 40 лет супружества. Во всяком случае, при мне не вспоминала.

Про остальных детей Быковых известно немного. Быковская порода наделила их небольшим ростом и худощавым телосложением. Стеша была русоволосой, прямой нос с едва заметной горбинкой, глубоко посаженные серо-голубые глаза. Брат Никита жил в другом селе, но часто навещал любимую «няньку». Он стал хорошим агрономом, давал грамотные рекомендации по огородничеству, иногда привозил сортовые особенные семена, и всё в демидовских огородах росло и колосилось. Да и труд, конечно, вкладывали немалый.

Сестра Клавдия

Клавдия Быкова-Самарина,
младшая сестра бабушки и Николай

была намного младше Степаниды. Девушкой она слыла веселой и заводной, была первой плясуньей и певуньей, голос имела великолепный, в детстве пела в церковном хоре. Примерно в середине 1930-х Клавдия вышла замуж за Петра Самарина и родила ему двоих детей: Раису и Юрия. Петр погиб на войне. Голодные военные годы дети Самариных пережили в Спиридоновке под Стешиным крылом, на деревенском молоке и яичках. 
Клава работала и могла приезжать к сестре, чтобы навестить детей, только по выходным. Зато тут уж начиналось настоящее веселье: топили баньку, собирали на стол, выставляли самогоночку, пели песни. В этом плане сестры были, похоже, очень разными. Моя бабушка запомнилась мне доброжелательной, но в словах и эмоциях сдержанной. Не припомню, чтобы она всерьёз даже пригубила рюмку.

После войны у Клавдии был гражданский брак с румынским мужчиной по имени Николай, чья фамилия забылась, да и не имела больше к нашей семье никакого отношения. Клава умерла от подпольного аборта в 1949 году. Рае было 12, а Юре – 8 лет.

Раиса Самарина

Когда это случилось, бабушкина старшая дочь Настя и ее муж Иван хотели было усыновить детей, они ведь и росли-то у Демидовых в семье, но вмешалась родня со стороны погибшего отца, и родственница по имени Зинаида оформила над сиротами опеку. 

Клава передала дочери свою музыкальность и хороший голос, но большого толку из этого не вышло. По рассказам, единственное, что рано узнали и полюбили брат с сестрой Самарины, это прикладываться к бутылочке. 

Зато сын Раисы Володя вырос в успешного бизнесмена Владимира Самарина и вроде бы стал владельцем сети первых в Самаре, столь популярных в 90-е, секонд хэндов и еще какого-то бизнеса. Но лично судьба никогда нас не сводила.

Свадьба Володи, сына Раисы Самариной

Деревенские парни. Начало ХХ века

Семья Демидовых
Мой дед Егор Ильич Демидов родился 27 марта 1895 года и был на полгода младше Степаниды. До сватовства они практически не были знакомы друг с другом, не сталкивались даже в деревенских детских играх или на гуляньях. Смолоду дед был физически крепок, любил и силушкой помериться в деревенских кулачных боях, и в крещенских купаниях принимал участие. Нрава был доброго, спокойного. Незадолго до 1910 года мать Егора разбил паралич и она пролежала парализованной в течение 13 лет.

В семье Демидовых было пятеро сыновей, Егор был одним из средних. Он закончил всего 4 класса сельской школы, но как мама рассказывала, обладал отличной памятью, был знающим, деревенские постоянно приходили к нему за советом в житейских делах. И в то же время, уж не знаю про остальных братьев, но Егор отличался не только мягкостью характера и добротой, но и доверчивостью, граничащей с наивностью. Что помогало ему попадать впросак и за что доставалось от строгой жены по полной программе. 

После свадьбы было принято закладывать фундамент дома для молодой семьи. Сыновья Демидовых в свое время переженились, и вроде бы жили в достатке и в собственных домах. Так было бы и с семьей Егора, но дом сгорел, поэтому молодая семья довольно долго жила в плохонькой избушке чуть ли не с земляным полом.

В 1915 году у Егора и Стеши родилась первая дочь Вера, в 1917 - Настя, и дальше дети, как положено, стали появляться на свет с завидной регулярностью. Но выжили не все, да и оставшихся, бывало, кормить было нечем. Революция, разруха, гражданская война, продразвёрстка...

Засушливым летом 1921 года к этим бедам в Поволжье и Приуралье добавился неурожай. По воспоминаниям старожилов, осадков тем летом было не более 80 дней. К середине лета в поволжских деревнях, бывшей «житнице Европы», наступил жестокий голод, сельское хозяйство пришло в совершенный упадок, исчезли крупные крестьянские хозяйства, прежде традиционно производившие большую часть зерна на продажу. В деревнях вымирали семьями, выросла армия беспризорников, доходило до каннибализма, а большевики отбирали всё до последнего зернышка, даже семена на засев. 

Юрий Кугач. Из недавнего прошлого. 

Пик голода пришелся на осень 1921-весну 1922 года. В Поволжье от голода умерло около 5 миллионов человек, что превышает население всей современной Самарской области. Питались совершенно подножным кормом, чего только не добавляли в муку: и лебеду, и крапиву, и картофельную шелуху. Ранней весной детей посылали в лес за первым конским щавелем, да и вообще за любой травой, которая годилась в пищу и шла в болтушку из ржаной муки. Пропала тогда бабушкина русая коса: от недоедания, от недостатка витаминов, от жуткого стресса у людей выпадали волосы и зубы.
Однажды в том голодном 1921году, когда в семье молодых Демидовых было уже четверо по лавкам, ночью у них подчистую украли и без того небогатые съестные припасы, которые зимой хранились в отдельной кладовке. В те голодные годы это было настоящей трагедией. Моя мама родилась на 14 лет позже, в 35-м, но и она запомнила семейное предание в деталях на всю жизнь. 

Из истории. Из-за отсутствия резервов продовольствия, большевикам пришлось обратиться за помощью к иностранным государствам. Основной поток продовольственной помощи пошел в конце 1921 года от негосударственных организаций Европы и Америки, в том числе от Администрации Американской Помощи (ARA - American Relief Administration), существовавшей с 1919 до конца 30-х годов XX века. 

Хотя первоначально в ее задачи входило осуществление плана американского правительства по обнесению колючей проволокой расползающегося по Европе большевизма, который если нельзя остановить силой, то можно остановить продовольствием и порядком. «Большевизм - это голод и хаос» (президент Вудро Вильсон).

Тем не менее. В июле 1921 года, в ответ на просьбу Максима Горького об оказании помощи голодающей России, руководитель Американской Помощи Герберт Гувер направил ответное письмо, в котором указал ряд обязательных для выполнения Советской стороной условий и определил, что помощь предназначалась исключительно для детей и больных, определяемых АРА. Согласно этим правилам, пищу в столовых могли получать дети в возрасте до 14 лет, прошедшие медицинское обследование и признанные голодающими. Каждый ребенок, прикрепленный к столовой АРА, должен был иметь специальную входную карточку (Admission Ticket), на которой делались специальные пометки о посещении столовой. Горячий обед выдавался в строго определенное время. Порция должна была быть съедена в столовой, и уносить ее домой не разрешалось.

1 сентября 1921 года американское судно «Феникс» с продовольствием прибыло в Петроград,6 сентября там открылась первая столовая АРА. Четыре дня спустя открылся питательный детский пункт в Москве. В первые недели сентября американские представители в Петрограде сформировали 120 кухонь для 42 тысяч детей.

Но где были голодающие столичных Питера и Москвы, и даже Самары, а где никому неизвестная деревня Спиридоновка... Русская деревня во все времена выживала, как могла.

Ходили слухи, что в Пензенской губернии было не так голодно, как в Самарской, и мужики из Спиридоновки и окрестных сел регулярно отправлялись на поезде из Кинеля в Пензу в надежде выменять на вещи или соль хоть какие-то продукты. Отправлялся со всеми и Егор Ильич. Но каждый раз происходили досадные недоразумения: то его обворовывали, то он терял мешок с вещами, а то и вовсе... проигрывался в карты. Играть-то он умел, но играл честно, а жульё всегда знает, к кому подсесть и как обжулить. У некоторых на лбу крупным шрифотом написано, что они простодыры. Егор Ильич был как раз из этих. В общем, по разным причинам, но с неизменно-плачевным результатом, «добытчик» приезжал домой без вещей, без денег, без продуктов. Хорошо, с головой на плечах. Вот тогда-то и уплыло всё нарядное Стешуткино наследство от богатой бабушки, как не бывало. Остался один сундук.

А ведь именно хлебная торговля создала благополучие нашего славного города. 

“По количеству собираемой пшеницы 

и вообще хлеба, 

по расчёту на душу населения, Самарская губерния 

стоит на первом месте между губерниями империи, 

а по среднему годовому избытку хлеба, 

поступающего на вывоз за границу, на втором месте” 

( городской голова дореволюционной Самары Петр Алабин).

Но до конца своей долгой жизни бабушка Степанида сохранила живой интерес к модам и к швейному делу. В мои студенческие годы в конце 70-х она очень любила принимать участие в обсуждении фасонов внучкиных нарядов. Я крутилась у зеркала, а бабушка на пальцах показывала, где, по её разумению, следовало сделать оборки, брыжи и прочие декорации... но когда это молодёжь слушала старших.

В конце 20-х коммунисты начали сгонять народ в колхозы и раскулачивать мало-мальско крепких хозяев. Так некоторые из братьев Демидовых, живших в добротных домах, попали под раскулачивание. А когда пришли к Степаниде и Егору, брать в их земляной избушке было нечего, кроме полуголодных ребятишек. В те времена семья жила беднее бедного, получилось, что это и спасло. В период массовой коллективизации 1930-х гг. были раскулачены и репрессированы десятки жителей села. Об этом есть информация в "Самарской Книге памяти".

(Продолжение следует)