Городницкий в Хьюстоне

АФИША:

23 апреля 2011 года в Университете Святого Томаса

в 6.30 вечера состоится концерт Александра Городницкого…

Для русскоязычного населения, которое живет в Америке уже два десятка лет,  в этом объявлении нет ничего сверхъестественного, многие российские артисты приезжают сюда на гастроли. А для меня, относительного новобранца американской жизни, это сообшение прозвучало, как из другой реальности…В России такой возможности у меня не случилось (или я ей не воспользовалась, уж теперь и не скажу), а тут вдруг я смогу увидеть и послушать его САМОГО?!  Разве можно прикоснуться к символу, к воплощению эпохи…Да ОН писал свои песни, когда меня ещё и в проекте не было, когда мои родители ещё даже не поженились…

И вообще, сколько ему лет, неужели он всё ещё выступает? Оказалось, 20 марта Александру Моисеевичу исполнилось 78, и весь апрель он гастролирует по Америке, о чем я прочитала на его сайте http://gorodnit.progressor.ru/

 Я знаю про Городницкого-ученого, океанолога, геофизика, но больше всего я ЗНАЮ его, как исполнителя авторской (или бардовской, если хотите) песни. И ВСЕГДА знала, потому что он и был ВСЕГДА. И его песни были ВСЕГДА. Про лётчицкие кожаные куртки, про паруса Крузенштерна, про снег, про перекаты, про забытых в веках атлантов, про жену французского посла … Да кто их не знает?! Вся советская страна пела Окужаву, Высоцкого, Городницкого, Галича…Говорят, в домагнитофонную эпоху кочевали рукописные сборники, потом переписывались магнитофонные катушки.

ИХ стихи не печатали, их не выпускали в эфир с песнями, их запрещали слушать, а народ их знал и пел их песни. Такой популярности не видать, как своих ушей, современной попсе, которую долго и натужно раскручивают по радио и ТВ, запускают интернет и gazett-утки, чтобы прицельно сфокусировать внимание публики, чтобы оповестить мир о взошедшей “звезде” и ее песне про голубые глазки или…я не помню ещё про что...Зато про атлантов помнят все.

http://www.youtube.com/watch?v=GNgERqoSnJY&feature=related  (Атланты)

Книгу  Городницкого “След в океане” я прочитала ещё в России. А вот стихов, отдельной книжкой изданных, так вышло, что и не читала. Наверное, не время ещё было J. После концерта моя знакомая Катя дала почитать свежеукрашенный автографом автора томик с морозным названием “Снег”. И я просто упала в эти строки, как в безбрежный океан, утонула в его волнах, да так, что два дня не могла и не хотела выныривать на поверхность. Если кто-то знает поэзию Городницкого, честь вам и хвала, но мне очень хочется поделиться с теми, кто ещё не читал его стихов.

Заступись ты, Господь, за Россию,

Где на воздух взлетают  дома.

Дай улечься хмельной ее силе

И добавь ей немного ума.

Укажи ей во мраке дорогу

От её ненасытных князей,

Чтоб не жить ей, как прежде, убого,

Перепутав врагов и друзей.

Единственная оговорка. Не знаю, было бы моё восприятие таким же, будь мне столько лет, сколько сейчас моему сыну. Чтобы понимать, сочувствовать и сопереживать, всё-таки нужно, наверное, иметь хотя бы в чем-то общую с автором “историю болезни”, нужно было пожить хотя бы некоторое время в нашем общем советском сумасшедшем доме, в том эмоциональном климате. Хотя, возможно, я ошибаюсь, и опыт тут ни при чем...  

Стихи Городницкого идут от сердца, летят мощной стрелой и пронизывают душу насквозь. То пригвождая к позорному столбу стыда за Отчизну, то приговаривая поочередно к размышлениям, к пронзительной ностальгии, к восхищению красотой мира, даря свежий взгляд, снимая будничную “замыленность” …

Над клевером зависшая пчела,

Мохнатая, в тигриной позолоте,

Как уголёк негаснущий, светла

И тяжела, как пуля на излете…

***

Подкупают эти негромкие стихи своей искренностью, ни ноты фальши. Я не литературный критик и не знаю, как ещё можно описать это причащение… Да вы лучше сами почитайте.

Меня приучали, что здесь я чужой,

Что жить, как и все, - не мое это дело

В российских негостеприимных пределах,

Где места мне нет за любою межой.

Меня приучали стыдиться лица

И предков, себя ощущая уродцем,-

В стране, где доносит и сын на отца,

Не дай тебе господи быть инородцем!

“Здесь всё не твое – и земля, и вода!”

Сто раз повторяли мне голосом зычным.

Не русский поэт я, а русскоязычный –

Мне русским поэтом не быть никогда.

И все-таки с детства люблю я, хоть плачь,

Проселки и серое небо над ними,

                                 И эту любовь у меня не отнимет                                            

Ни пьяный погромщик, ни Бог, ни палач.

                                                                                                (1990)  

     

Алекасандр Моисеевич -ленинградец, проживший 40 лет в Питере и больше 30 лет в Москве.

Переименование

Твой переулок переименован,

И улица Мещанской стала снова,

Какой она когда-то и была,

А ты родился на Второй Советской,

И нет тебе иного в мире места

И улицы – такие вот дела.

О бывшая одна шестая суши,

Где не умеют строить, не разрушив!

В краю всеразрушающих идей

От торопливой удержусь оценки:

Вчера ещё доламывали церкви,

Теперь ломают статуи вождей.

Истории людской досадный выброс –

Но я как раз родился в нем и вырос, -

Вся жизнь моя в десятках этих лет,

И сколько бы ни жил под облаками,

Я помню Ленинградскую блокаду,

А петербургской не припомню, нет.

Давно уже забыты песни эти,

Становятся чужими наши дети,

Исчезли с карты наши города.

Нас как бы вовсе не было на свете,

И ни один истоик не ответит,

Зачем мы жили, где или когда.

В краю, где снова пусты пьедесталы,

Мы доживаем жизнь свою устало,

И оборвется наш недолгий след

На улице, что имя поменяла,

В том городе, которого не стало,

И в той стране, которой больше нет.

                                                           (1993)

Это ж про нас всех, бывших граждан бывшего Советского Союза. Я ведь тоже родилась в другом городе и в другой стране...

Каких только историй не приключалось с Городницким… Он рассказывает о них в книгах и на концертах с большим чувством юмора и в то же время сдержанно. Хотя на таком материале можно было бы вырастить развесистую сатирическую клюкву в едком стиле Задорнова.

Перескажу кое-что. В 1960 году, будучи в Туруханском крае, он написал песню “На материк” (От злой тоски не матерись…), а примерно через год, в экспедиции услышал свою песню от работяг, которые после принятия на грудь запели “старые лагерные песни”. От них же молодой геофизик с удивлением узнал, что песня была написана зэком в сороковые под Норильском. За эту песню лагерный талант вроде бы и лишили жизни. В те далекие времена Александр “был молод, глуп и тщеславен и немедленно заявил о своем авторстве.” Ответ был лаконичен по форме и крепок по содержанию: “Ешё раз скажешь, что твоя песня, - замочим. Да за такую песню надо всю жизнь страдать в зоне”.   Будущий академик благоразумно не стал спорить с мнением народа, так как этот самый народ в партиях подбирался серьезный и мог прервать академическую карьеру на взлете. А в 80-х Городницкого даже свозили на могилу автора песни, которая находилась на Кольском полуострове. На вездеходе. За помин души плеснули в кружки и выпили. В то время Александр Моисеевия был все еще молод, но уже не так “ глуп и тщеславен”, как прежде, и отчетливо понимал, что разрушение легенды по неосторожности может обернуться  для него неприятными последствиями.

В 1970-м Городницкого пытались вынудить признаться в порочащих связях с женой французского посла и потере “облика морале”. В стране, в последние 40 лет страдающей шпиономанией, обвинение в контактах с иностранкой было чревато серьезными последствиями.  Но Александр Моисеевич твердо отрицал связи с заграницей.

http://www.youtube.com/watch?v=S6y2jwsgkjo&feature=related (Жена французского посла)

А стихами на тему жюльверновских фантазий, напечатанными в журнале “Наука в СССР”, Городницкий навлек на себя страшные подозрения в разглашении государственной тайны по обнаружению подводных лодок по турбулентному следу. А всё потому, что он уж очень точно сформулировал задачу:

“Ученые немало лет

Гадают за закрытой дверью,

Как обнаружить этот след,

Чтоб лодку выследить, как зверя.

Среди безбрежной синевы

Их ожидают неудачи,

Поскольку нет сдеда, увы,

И нет решения задачи”

Бдительные чекисты сразу поняли, что такие стихи могли быть только закодированным посланием врагу. Спасло то, что автор шифровки не имел реального доступа к секретам. Но на вид ему все же поставили…

А в одной из песен Городницкий не по-советски фривольно упомянул женскую грудь и его чуть было не привлекли к ответственности за моральное разложение моряцкого коллектива (советским мужчинам полагалось любить женщин не за грудь или другую часть тела, а за правильный моральный облик).

В 1951 при поступлении в ВУЗ золотому медалисту Городницкому пришлось отодвинуть мечту стать историком, поскольку на исторический евреев не брали, а брали в горный. Но чтобы стать студентом, нужно было сначала сдать физкультурный зачет, а может, это были нормы ГТО, подтверждающие Готовность населения к Труду и Обороне.
В общем, для превращения из абитуриента в студента было совершенно необходимо прыгнуть с трехметровой вышки в осенние воды какого-то водоема. Городницкий был очень смелым юношей, но высоты боялся. Поднявшись на некрепких от ужаса ногах на верхотуру и взглянув в глаза неминуемой гибели при падении с вышки, он решил, что жизнь ему дороже высшего образования и нужно ретироваться. Тут спружинила доска и вытолкнула абитуриента навстречу судьбе. Падение было хотя и не самым изящным, но как прыжок его засчитали. Так Городницкий стал студентом.  

Каковы фабулы?! Это ж десяток “Покровских ворот” можно было бы снять, пяток “Бриллиантовых рук” и им подобных шедевров отечественной сатиры.

Городницкий - не гитарист-виртуоз (то есть даже совсем не гитарист, на концертах ему аккомпанируют другие), он не вибрирует уникальным голосом, штурмуя немыслимые октавы, он не поражает слушателя песенными руладами, он не сверкает блёстками концертных костюмов, он даже не танцует энергичные танцы на сцене. Абсолютно анти-эстрадный артист в современном понимании. Ну, правда, ему всё это ни к чему. 


Александр Моисеевич - Великий Романтик и для некоторой части населения земного шара, к которой я тоже принадлежу, это - важнее остального. Мое главное впечатление от концерта – это эмоциональное потрясение от стихов. Городницкий создает ту особую негромкую атмосферу, которая настраивает притихший зал на его волну, выстраивает на сцене свой мир, в котором эмоции – фундамент и каркас, и в который он впускает нас, зрителей и слушателей. Это – привилегия и это очень персонально. Он не заигрывает с залом, не отпускает панибратских шуточек, но он всё-таки очень “свой”.  Немного грустный. И очень интеллигентный. Новая эпоха отменила многие прежние ценности и, в частности, интеллигентность. Во всяком случае, на сцене это качество стало невостребованным.   

Городницкий , да и все мы, “осколки социализма”, вышли из той “непродвинутой” эпохи, когда ещё не было принято принародно обсуждать личную жизнь артистов, не говоря уж о современных тенденциях выяснения размеров бюстов певчих дев или подробностей любовных связей ударниц, вкалывающих на ниве эстрады. Чудно, но скандальные публикации в желтой прессе и артистический успех стали прямо пропорционально зависимы.  

Впрочем, ладно уж, не стану карабкаться на пьедестал и рассказывать, что в наше время молодежь была скромнее, а трава зеленее. Просто скажу, что, по-моему, в эпоху между XX и XXVII (кажется, последним) съездом КПСС народному целомудрию способствовали два обстоятельства: во-первых, отсутствие Интернета, а во-вторых, стеснительность (или неосведомленность) членов Политбюро, которым советский народ доверил придумывание правил про то, как нам жить.

Секса, как теперь мы знаем, в СССР не было. Дети каким-то образом рождались, но слово “презерватив” было ужасно неприличным. Придя в аптеку за "изделием №2" и достояв до окошечка, некоторые молча уходили без покупки, не в силах вымолвить это слово. Вот такая была повальная скромность. Но любознательные школьники, умудрялись раздобывать презервативы, конечно, не  для сексуальных опытов, а исключительно из научного интереса, т.е. для установления опытным путем объема изделия №2. Если перед началом урока примотать его покрепче к крану и потихоньку пустить воду тоненькой струйкой, то примерно к середине урока раздастся громкий увесистый “плюх”. Жаль, мне так и не довелось лично присутствовать при проведении эксперимента, но в народе говорили, что  один презерватив вмещает в себя около двух ведер воды.

Но это я отвлеклась. Кому интересно узнать про Городницкого больше, здесь интервью с ним, взятое Мариной Гордон
http://www.alefmagazine.com/pub197.html
Статья в газете “Наш Техас”  http://www.ourtx.com/issue-287/5238

– Александр Моисеевич, как один из «шестидесятников», что из того, что происходит сейчас, Вы назвали бы вредным для будущего?

– Для будущего вредно многое из того, что происходит сегодня в России. Во – первых мутная волна псевдорыночных отношений, которая сразу смыла ценности, которыми жило наше поколение. Это были ценности, которые не конвертировались на валюту. Сейчас на нее конвертируется все. Порнуха вместо любви, Робски вместо литературы, гламур как верхний уровень достижений человека вместо духовных критериев. В стране возникло два полюса достатка, и развернулась социальная, классовая борьба, о неизбежности которой нас учили…

(из интервью для “Аргументов и Фактов” 26 марта 2008)

– Сейчас пошла мода бить себя в грудь и рассказывать о своей героической борьбе с советской властью. На этом фоне должен сказать, что я осознанным диссидентом никогда не был, в отличие, скажем, от Александра Галича. Известный, богатый, красивый, он, как декабрист, все бросил и пошел в борцы за свободу: «Можешь выйти на площадь»? Мой друг Юлий Черсанович Ким, просто исторически попал в семью диссидентов, был зятем Петра Якира и сразу во все включился. Сама фамилия его долгие годы была под запретом. Что касается меня, то я не боролся с советской властью. Это советская власть боролась с нами, зачислив в ряды диссидентов даже Окуджаву, который был членом партии, воевал. Это Советская власть объявила крамольным все направление авторской песни.


Хотя диссидентом Городницкий себя не считает, надо заметить, что песню  «Перелетные ангелы», посвященную жертвам Гулага, он написал в1964 году, когда и говорить-то на сей предмет было небезопасно.

Не так давно Городницкий снял фильм “В поисках идиша”, получивший первую премию на фестивале док.кино в Нью-Йорке . После концерта мы купили DVD, фильм потрясающе-пронзительный. Если вам близок жанр документалистики, - рекомендую.

Родители Городницкого были родом из Могилева , и живя в Ленинграде,  каждый год навещали семью в Белоруссии. Не получилось только в конце весны-начале лета 41-го года, по банальной причине задержки жалованья . Это и спасло семью и маленького Сашу. Не спасло его бабушек, дедушек и остальных родственников, которых немцы расстреляли в октябре 41-го. Всех.
Вот послушайте песню, как и всё творчество Городницкого, очень личную. Рахиль – имя его матери и имя его внучки, которая живет в Израиле

 http://tube.lankaeuro.com/video-fmt18/U37HGzTt1h4/Рахиль.html

 
Никогда прежде меня не волновала мечта об автографах знаменитостей. Бог упас от "сотворения кумира". Даже в юности не понимала топтание "в карауле" у мест скопления или обитания артистов,и уж, тем более, преследование их по городам и весям.
                            
Так что первый автограф, обладательницей которого я стала, - росчерк Городницкого: "Елене на счастье".


И было мне Счастье... Вот, делюсь с вами.

И Городницкому пусть будет Счастье, он такой классный, вы послушайте его и почитайте.

А интересно вам, откуда вообще взялся этот незатейливый, на первый взгляд, но проникающий в душу, жанр авторской песни?

 (тогда читайте продолжение "Поющие у костра")